Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин

* * *

Аркадий и Кирилл сидели у костра, печально взирая на языки пламени и тихо потрескивающие ветки и поленья. Печалиться было от чего. В бою за Козельск погиб брат Анастасии, славный воин Терентий. В последней предсмертной просьбе он попросил Белозерова вызволить сестру Анастасию из татарского плена. Как это сделать, когда вокруг полно вражеских воинов, они не знали. Печалило и то, что им не удалось спасти Козельск, теперь город был обречен. Сил, чтобы помочь козельчанам, у них не было. Из отряда Белозерова к лесу пробилось только тридцать три человека, еще полусотня была под рукой Кирилла. Попытка проникнуть в стан противника, чтобы освободить Анастасию, не увенчалась успехом. Последняя вылазка козельчан сделала татар еще более бдительными. Теперь оставалось одно – попробовать освободить девушку, когда войско Батыя станет уходить в половецкую степь, но прежде надо было посмотреть, что стало с городом. С высоты поросшего лесом холма они весь день наблюдали, как огромный черный хвост дыма тянется от Козельска вдоль реки Жиздры, а зарево пожарищ озаряет город. А ведь там были отец Виссарион, воевода Симеон, малолетний князь Василий, с которым Аркадий сдружился, и многие жители – женщины, старики, дети…

Батыево войско ушло от Козельска через три дня. Батый сжег дотла «злой город». Кирилл и Аркадий увидели только пепел, опаленные останки разрушенного каменного храма, обгорелые бревна и обезображенные трупы людей, которыми не замедлили полакомиться волки и вороны. Приторный запах гари и разложившихся останков перехватывал дыхание. Белозеров стоял с поникшей головой, сглотнув подступивший к горлу ком, сдавленно произнес:

– Мы не смогли спасти город. Если бы Всеволод прислал дружину…

Старческий голос прервал его горькие рассуждения:

– Все, сын мой, предопределено свыше. Никакое вмешательство не может изменить того, что предначертано.

Кирилл и Аркадий обернулись. Перед ними, с перепачканным сажей лицом, растрепанной седой бородой, с лесным голубем Воркушей на плече, стоял Виссарион.

Аркадий обрадовано сказал:

– Отче, вы живы?! Как вам это удалось? Старик ответил уклончиво:

– Господь уберег.

– Что же стало с остальными жителями? С князем Василием, воеводой Симеоном?

– Когда поганые на город поперли, боярин собрал всех, кто мог оружие держать, и вышел на его защиту… В этот раз удержать татар не удалось. Там, у пролома, сложил свою голову воевода. Татары в город рекой потекли. Бились с ними на улицах и старики, и бабы, и юнцы. Да только разве одолеть такую силищу. Кровь по улицам рекою потекла. Княгиню поганые в храме убили, когда она Господу молилась, а князя Василия под настил на площади успели спрятать, где ты пляски устраивал. Только не спасло это душу безвинную. Поганые стали на помосте козельчан казнить, их кровь под настил стекала, место меж досками и землею малое, вот и захлебнулся князь малолетний в крови. Царь Батыга проклятый повелел изничтожить горожан непокорных всех до единого, – Виссарион утер набежавшую слезу. – Даже отрочат, молоко сосущих, не пощадили ироды. В огонь живьем бросали, за ножки хватали и головы о стены разбивали.

Кирилл сжал кулаки:

– Вот сволочи!

Виссарион указал на два десятка человек на пепелище.

– Вон все, кто уцелел. В подполье, подвалах, колодцах схоронились, да еще из ближних сел, кто в лесах прятался, столько же, остальные убиты или уведены в полон.

– Анастасию тоже в полон увели?

Виссарион с тревогой посмотрел на Кирилла.

– Как же так?! А Терентий где?

– Убили, батюшка, Терентия. Он перед смертью просил освободить ее.

– Ох, беда! Жалко молодца! Хороший и смелый был воин! К старшим уважительный. Надо просьбу его исполнить и спасать девицу, покуда не ушли нехристи далеко в Дикое Поле. Я, пожалуй, с вами пойду, она ведь, сиротинушка, мне как дочь стала. Да и не обойтись вам без моей помощи.

– Чем же вы можете нам помочь в этом деле, отец Виссарион?

– Дар у меня от Бога, – Виссарион снял с плеча голубя, погладил по головке. – Да еще Воркута нам поможет.

– Чем в поисках Анастасии нам может помочь голубь, я не знаю, а о ваших способностях помню. Меркурий рассказывал, что вы скотину и людей пропавших можете отыскать.

– Это верно, чуйка у меня.

Кирилл улыбнулся:

– То, что у вас, святой отец, чуйка, я еще во время нашей первой встречи заметил, когда вы нас в кустах у дороги обнаружили.

– Анастасию обнаружить будет куда тяжелее среди множества полоняников, кроме того, воины татарские помехой нам будут. Вот если бы вещица ее у меня была, мне бы было легче искать.

Кирилл на короткое время задумался, потом встрепенулся, полез в нагрудный карман. Через секунду в его руках была красная атласная ленточка.

– Вот. Анастасия, мне ее еще в Смоленске на память подарила. Кто знал, что нам вместе к Козельску пробираться придется.

– Пути Господни неисповедимы, сын мой.

– Это верно, – Кирилл отдал ленточку отцу Виссариону, подошел к коню, вставил ногу в стремя. – А потому не будем терять времени, сейчас дорога каждая секунда.

* * *

Молодой орел парил в синем безоблачном небе, широко раскинув огромные сильные крылья. С высоты полета взирал он зорким оком на бескрайнюю весеннюю степь, уже покрытую зеленеющим ковром молодых духмяных трав. Наблюдал, как медленно ползут по зеленому с проплешинами ковру три гигантские змеи. Он не боялся змей, они часто становились его добычей, но эти гады были особенными. Таких он еще не встречал. Они растянулись на многие километры и состояли из людей, скота и повозок. Орел не знал, что это шло войско великого хана Бату. Шло, чтобы отдохнуть в степных просторах после многих сражений на земле Руси, а потом принудить к полному повиновению половцев, черкесов и алан. Шло, сопровождаемое топотом копыт, бряцанием оружия, криками, гулом голосов, ржанием лошадей, ревом верблюдов, мычанием коров и волов, скрипом деревянных колес. Время от времени в эту оглушающую какофонию звуков, будоражащих девственную степь, вплеталось щелканье бичей, которые использовались не только для того, чтобы подгонять скот, но и для наказания пленников. Таковых в войске Батыя имелось немало. Тысячи русских людей угоняли с собой, словно скотину, монгольские воины. Шла среди прочих сестра Терентия и дочь вяземского боярина Анастасия. Она отличалась от остальных пленных женщин не только осанкой и красотой, но и мужской одеждой. В ней-то она и попала в плен в тот злосчастный день. Анастасия шла, опустив голову, перед глазами дорога, проложенная в степи многочисленным войском хана Батыя, изношенные поршни впереди идущей девушки и нерадостные воспоминания последних дней. Она хорошо помнила, как они нарвались на татар и как Кирилл остался их прикрывать. Однако попытка уйти оказалась неудачной, они во второй раз наткнулись на врагов и повернули назад. Она помнила, как сжалось сердце, когда увидела беспамятного Кирилла, окруженного татарами. Им удалось отбить его у врагов. Татары бросились в погоню. Отряд Терентия стал уходить. Уходила с остальными и Анастасия, и ушла бы, да захромала в неподходящий момент буланая лошадь.